«…/20/ И ДВИНУЛИСЬ ОНИ ИЗ СУКОТА,
И РАСПОЛОЖИЛИСЬ В ЭЙТАМЕ, НА КРАЮ ПУСТЫНИ.
/21/ А БОГ ШЕЛ ПЕРЕД НИМИ ДНЕМ В СТОЛПЕ ОБЛАЧНОМ,
ЧТОБЫ УКАЗЫВАТЬ ИМ ДОРОГУ, И НОЧЬЮ В СТОЛПЕ ОГНЕННОМ,
ЧТОБЫ СВЕТИТЬ ИМ, ЧТОБЫ ШЛИ ОНИ ДНЕМ И НОЧЬЮ…»
ТОРА, ШМОТ 13 БО-БЕШАЛАХ
- Денис Павлович, вызывали? – Ася, постучав, приоткрыла дверь кабинета.
- Да, да, проходи, проходи! – Денис Павлович энергично замахал руками, приглашая ее пройти ближе к столу. – У меня к тебе разговор.
Это была традиционная фраза, с которой начинались все разговоры «главного» с сотрудниками редакции. Ася присела на стул и достала маленький блокнотик, приготовившись записать тему и координаты очередной местной командировки.
Семь лет назад, сразу после школы, Ася поступила в педагогический институт. Уже на третьем курсе она поняла, что ей совсем не хочется из года в год разбирать по строчкам чужие произведения. Она хотела писать сама. Но, будучи девушкой серьезной и достаточно целеустремленной, она все-таки окончила институт и решила попробовать себя на поприще литературы, устроившись в редакцию небольшой газеты, обычным корреспондентом. Работа была ей интересна. Ася безотказно и с увлечением делала репортажи на любые темы, чем необычайно радовала своих коллег и, особенно, Дениса Павловича, которого «за глаза» все называли «Бумбарашем». Никто уже и не помнил, откуда это повелось. Может быть оттого, что он очень любил какао, и запах этого ароматного напитка, казалось, пропитал всю редакцию. А может быть, потому, что это слово было созвучно слову «ералаш». Порядок, который обычно царил на его рабочем столе, иначе, как этим словом, охарактеризовать было трудно. Тем не менее, журналист он был, как говорят «от Бога», и все очень прислушивались к его мнению.
- Ася, — Денис Павлович, отпил свое любимое какао из большой темно-зеленой кружки. – Я думаю, что ты не откажешься меня выручить.
Это тоже был обычный «прием» Бумбараша. После такого вступления язык не поворачивался что-либо возразить.
- Денис Павлович! Я с удовольствием, только хотелось бы что-нибудь посерьезнее. И подальше, если можно? Вы же знаете! — Ася щелкнула кнопочкой на шариковой ручке.
- Знаю, знаю, — Денис Павлович продолжал прихлебывать какао. – Подальше говоришь?
Он как-то загадочно посмотрел на нее и вдруг неожиданно спросил:
- А загранпаспорт у тебя есть?
- Паспорт? — Ася замешкалась, не ожидая такого вопроса. – Ах, да, паспорт есть. В прошлом году сделала, но так ни разу еще не воспользовалась. Все собираюсь. А что?
- Дело вот в чем…, — не успел договорить Денис Павлович, как дверь кабинета открылась, и на пороге показался мужчина, лет сорока пяти. Красиво уложенные волосы, гладко выбритые смуглые щеки, безукоризненный костюм и дорогой парфюм. Все говорило о том, что мужчина очень следит за своей внешностью и дорожит ею. Денис Павлович поставил недопитую кружку на стол и шумно поднялся, приветствуя вошедшего.
- Здравствуй, здравствуй, дорогой! Спасибо, что пришел!
- Здравствуй, Денис! Я очень рад, что ты позвонил, а то еще сто лет бы не увиделись.
Он присел на предложенный ему стул.
- Ну, что тут у вас? Рассказывай!
- У нас — все как надо. Кипит, бурлит! Давно ли сам варился в этой сумасшедшей жизни? Это теперь ты – птица другого полета. Но я рад за тебя, Рудик! Честное слово, рад!
- Ладно, ладно, Денис! Не скромничай! Наслышан и о твоих успехах. Что нам друг перед другом распинаться? Не первый год знакомы. А, вот, кстати, познакомил бы меня с этим чудным созданьем, — он повернулся в сторону Аси. – Тоже наш человек?
- Еще какой, наш! – Денис Павлович удовлетворенно потер руки. – Со временем о ней заговорят, вот увидишь!
Ася растерялась и сильно покраснела, а Денис Павлович, как ни в чем не бывало, продолжал:
- Знакомьтесь: Рудольф Александрович Леонтьев – отличный журналист, специальный корреспондент и мой давнишний товарищ.
Ася растерялась еще больше. Она и представить себе не могла, что может вот так запросто познакомиться с самим Леонтьевым, о котором в журналистских кругах ходили немыслимые легенды.
- А это, — Денис Павлович повернулся в ее сторону. – Это – Эсфирь Соломоновна Лифшиц.
Рудольф Александрович приподнял брови и с восхищением посмотрел на девушку.
- Какое красивое имя! Пожалуй, я впервые его встречаю в нашей стране.
- Зовите меня «Ася». Так проще.
- Как скажете, коллега, — улыбнулся Рудольф Александрович. – А меня можно – просто «Рудольф». Так что там за дело? – Он вновь повернулся к Денису Павловичу. - Говори уже, не томи.
- Дело вот в чем, – Денис Павлович открыл толстую папку и достал несколько листков. — Мы сейчас налаживаем контакт с одной русской газетой на Кипре. Главным там – Володька Кирсанов, помнишь, наверное, на курс младше нас?
- Черненький такой, шустренький?
- Шустренький, не шустренький, а дело свое сумел организовать. Да еще где? И спонсоров нашел, и в нишу свободную там влезть успел. Да, ладно, суть вот в чем. Встретились мы с ним недавно на одном брифинге, поговорили, надумали кое-что интересное. Договорились, что подошлю я к нему своего человечка смышленного, чтобы уже о конкретике поговорить. Я рассчитывал на нашего спецкора, Виктора Смехова. А он – в больницу угодил. Слава Богу, ничего серьезного, но время-то идет. Сам знаешь, «куй железо, пока горячо». Вот я и решил к тебе обратиться. Ты ведь в тех краях часто бываешь, и с Володькой знаком. Может еще кого знаешь из местных? А Ася с тобой поедет, и опыта наберется, и поможет. Как думаешь?
Рудольф встал и прошелся по кабинету.
- Все бы ничего, — он снова сел на прежнее место. – Вот только в отпуск я собрался. Хочу к тетке съездить, в простую русскую деревню, в баньке попариться. Ты ведь меня чудом застал. А, кстати, как ты узнал, что я приехал?
- Разведка работает, — хитро подмигнул Денис Павлович, чувствуя своим редакторским чутьем, что его дело «выиграно». – Леночка! – Он нажал кнопку селектора. – Принеси, пожалуйста, два кофе и мне, как всегда.
- Ох, хитрец! – Рудольф посмотрел на друга. – Какая тут может быть банька, если едет такая девушка! Да еще с таким именем! Да? Эсфирь Соломоновна?
Ася сидела, ничего не понимая, словно речь шла вовсе не о ней.
- Денис Павлович, я что-то не поняла. Я, что, тоже еду?
- Ну, вот, — Денис Павлович отпил большой глоток какао. – Ты ведь сама хотела подальше и посерьезнее. Да и разве у нас есть еще одна Эсфирь?
- Нету, — серьезно ответила Ася.
- Ну, вот, значит, ты и едешь! Что тут непонятного?
- Все понятно, — неуверенно сказала Ася. — А когда?
- Чего откладывать? Завтра и отчаливайте. Ты – как? – Обратился он к Рудольфу.
- Завтра, так завтра, — ответил тот, улыбаясь. – Мы – люди подневольные. Как «главный» прикажет…
- Ладно тебе, «главный»… Спасибо, что выручил.
- Еще неизвестно, кто кому «спасибо» должен говорить, — Рудольф с интересом посмотрел на девушку. – Давай, рассказывай, что мы должны сделать.
Через полчаса Ася и Рудольф вышли из кабинета.
- Ну, что билеты и все документы по командировке – за Вами?
- Да, — ответила Ася. – Сейчас попрошу Лену, чтобы все подготовила.
- Тогда, до завтра, Эсфирь Соломоновна. Встречаемся в аэропорту, в 9.00. Если что, мой телефон у Вас есть. До свидания.
- Всего хорошего, — ответила девушка, немного смутившись от такого обращения. – Зовите меня просто Асей.
- Как скажете, — Рудольф сделал шаг к выходу. Потом повернулся и добавил:
- А «Эсфирь» – красивее, — и вышел из комнаты.
***
Пассажиры суетливо занимали места и раскладывали багаж на полки над креслами. Рудольф пропустил Асю к иллюминатору и сел рядом.
- Вы – первый раз летите за границу? — спросил он, заметив, как Ася нервно теребит защелку привязного ремня.
- Я вообще первый раз лечу на самолете, — ответила девушка, плохо скрывая волнение.
- Ничего, — успокоил ее Рудольф. – Эти самолеты очень надежные. Немного покачает на взлете, а потом – даже не заметите, как долетим.
- Скорее бы уже, — Ася, наконец, справилась с ремнем. – А Вы, наверное, часто летаете?
- Пожалуй, чаще, чем хотелось бы. Надо везде успеть. Профессия требует. И интересно. Мне нравится.
- Интересно, — согласилась Ася. – Я тоже со временем привыкну. Мне вообще очень повезло, что я с Вами буду работать.
- Мне нравится, как Вы сказали — «работать». За любое дело надо браться серьезно. С таким настроем, я уверен, у Вас все получится. Я ведь тоже когда-то начинал. И тоже смотрел на опытных журналистов с завистью. Но всегда думал, что, если они могут, чем я хуже? Так что, надо «работать», и все будет хорошо. А на меня можете рассчитывать, я Вам во всем помогу, чем смогу.
- Спасибо, — Ася посмотрела на него. – Я буду очень стараться.
Самолет плавно набрал высоту и лег на курс. Лететь было почти четыре часа. Рудольф удобнее устроился в кресле и закрыл глаза. Ася, посмотрев на него, тоже расстегнула ремни и немного откинула спинку кресла. Где-то далеко под ними лежали густые белые облака. Солнце сейчас находилось с другого борта самолета и подсвечивало их, словно откуда-то изнутри. А самолет, казалось, висел неподвижно над ними. Асе даже показалось, что он совершенно не движется. И вообще все это бесконечно голубое пространство, степенно лежащее на огромной белой пушистой подушке, было таким молчаливо-спокойным, что Ася прикрыла глаза и тоже задремала.
И снова ей приснился этот сон… Он ей снился уже несколько ночей подряд. Пустыня. Уставшие, измученные голодом и жаждой люди, идущие по нескончаемым пескам. И уже нет больше сил бороться с этим песком. Он – везде: в воздухе, под ногами, в волосах, в глазах…А люди идут и идут… «Кто эти люди? Куда они идут?» — безмолвно спрашивает Ася, но не получает ответа. А люди проходят мимо и не видят ее. И она не может двинуться с места, чтобы подойти к ним. Но почему же ей кажется, что она там, среди них? И ей хочется быть среди них… Сколько песка! Просто какая-то песчаная стена вырастает между ними. И вот уже они почти растворились в ней, все дальше и дальше уходя в глубь этой темной пустыни…
- Ася, — вдруг услышала она сквозь сон. – Пора обедать.
Ася протерла глаза.
- Надо же, даже не заметила, как заснула.
- Хорошо, что заснула, — Рудольф закрепил перед собой специальный столик. – Время быстрее проходит. Уже половину пути пролетели. Вам помочь?
- Спасибо, постараюсь сама справиться.
Обед показался Асе очень даже неплохим. Особенно ей понравилось маленькое песочное пирожное.
- Спасибо, все было очень вкусно! – Поблагодарила она стюардессу.
Та приветливо кивнула в ответ, ни слова не поняв из того, что ей сказала Ася, и ловко собрала посуду.
- Я и не подумала, — Ася виновато посмотрела на Рудольфа. – Она ведь по-русски не понимает. Надо срочно английский учить.
- Да, — согласился тот. – Это – необходимо. Сейчас без языка никуда не деться. Ну, что? Опять спать будем?
- Да, вроде бы, не хочется уже. Выспалась.
- Тогда давайте подумаем, как нам построить разговор с Володей Кирсановым. Знакомый, не знакомый, а бизнес есть бизнес. Тут надо все хорошенько обдумать.
И они начали увлеченно обсуждать тему предстоящей встречи с кипрскими коллегами.
Прошел еще час. Ася перелистывала свой блокнотик, просматривая пометки, которые она делала в ходе их беседы. Вдруг Рудольф спросил:
- Ася, расскажите, откуда такое имя?
- Это меня так бабушка назвала. Она и маме имя дала – Иохевед. Представляете? В наше-то время! Конечно, все ее звали «Валя», а бабушка звала – «Ева». Нравились ей такие имена.
- Имена, на самом деле, очень красивые. А, что, Ваши родители совсем в этом не участвовали?
- Им было все равно. Они вообще мальчика хотели. А потом, у нас так получилось, что и папу-то его настоящим именем никто не называл. Все «Сеня» да «Сеня». Зато мама рассказывала, что бабушка так радовалась, когда узнала, что мама замуж выходит за Соломона. Словно в этом был смысл ее жизни!
- А в чем был смысл жизни Вашей бабушки? – Неожиданно спросил Рудольф.
- Не знаю, — задумалась Ася. – Может быть, в религии?
- В религии?– Рудольф вопросительно посмотрел нее. — Или в вере?
- А что, это – разные вещи? – Удивилась Ася.
- А Вы никогда над этим не задумывались?
- Нет, — честно призналась девушка. – Первый раз меня привезли к бабушке в полтора года. Мои родители, как тогда говорили, «завербовались на Север» на два года. Потом еще на два. В общем, я у нее прожила до самой школы. Ходила с ней по субботам в синагогу. Пешком, через пол-Москвы. Научилась читать по-еврейски, хотя ни слова не понимала.
- А сейчас умеете?
- Нет, конечно. Я после того, как от нее уехала, пожалуй, ни разу еврейскую книгу в руки не брала.
- Вот это – неправильно, наверное. Каждый человек должен интересоваться своими корнями.
- Наверное, неправильно, — задумчиво произнесла Ася. – Но, все-таки, «бытие определяет сознание».
- Это – так, но совсем отбрасывать то, что было до твоего «бытия», тоже ведь нельзя. Не согласны?
- Согласна. Но, Вы понимаете, когда бабушка говорит одно, а родители, школа, друзья – противоположное. Как в этом разобраться? Конечно, принимаешь сторону большинства. Это ведь не только со мной такое произошло?
- Да, Бог с Вами, Асенька, я ни в чем Вас не обвиняю.
- Ну, вот. А потом, когда я приезжала к бабушке, и она просила, чтобы я прочитала молитву перед едой или перед сном, меня это так злило. Чего я только не придумывала. Говорила, что все забыла, что не знаю, с чего начать. А она спокойно так: «Повторяй за мной…» И, самое интересное, я ведь их до сих пор помню. Ни одной буквы не помню, а эти благословения – помню. Сколько лет прошло! И еще помню, — Ася улыбнулась. – Когда приснится что-нибудь страшное, я позову ее среди ночи. А бабушка погладит меня по голове и скажет: «Посмотри на луну, повернись на другой бочок и спи». И совсем не страшно становится. А, вот знаете, Рудольф… Мне уже несколько раз снился один и тот же сон. Будто вижу я каких-то странников в пустыне И вижу я их со стороны, но такое чувство, что сама среди них нахожусь. Словно тянет меня к ним… Вы сны не умеете разгадывать?
- Вот, чего не умею, того не умею, — рассмеялся Рудольф. – Может быть, это – к странствию, к путешествию. Вот, в командировку поехали. Кстати, если получится, можно будет на пару дней в Израиль съездить. Тут же совсем рядом. Как Вам эта идея?
- Вы еще спрашиваете? Было бы здорово!
- Ну, не будем загадывать. Как дела пойдут.
Ася кивнула головой в знак согласия.
Снова загорелось табло. Самолет пошел на посадку.
- Как самочувствие? – Спросил Рудольф, застегивая ремень безопасности. – Все страхи позади?
- Я и не почувствовала ничего. Думала, будет хуже. Спасибо за поддержку.
- Вот и отлично. Сейчас приземлимся – и за работу!
***
Ларнакский аэропорт встретил их прохладой кондиционеров и дежурными улыбками никуда не спешащих сотрудников. Наконец, пройдя таможню и оформив все необходимые документы, они вышли на плавившуюся от тридцатипятиградусной жары улицу и сразу сели в подъехавшее к ним такси. Рудольф объяснил водителю, куда их отвезти. «O’key», — ответил тот, и машина тронулась с места.
- Вы знаете греческий? – Восхищенно спросила Ася.
- Да, — ответил Рудольф. Чтобы быть хорошим журналистом, нужно говорить на языке той страны, в которой работаешь. Иначе все новости будешь узнавать последним. Так, сколько сейчас времени?
Они перевели стрелки своих часов на местное время.
- Распорядок дня — следующий. Сначала – гостиница. Полчаса, чтобы привести себя в порядок. Вы – голодны?
- Нет, — ответила Ася. – Мы же в самолете обедали.
- Хорошо, тогда сразу едем в редакцию, а потом — все остальное. Устраивает?
- Вполне.
- Отлично! Постараемся провести время с наибольшей пользой. Кстати, вон, видите, справа…, — и он начал по ходу дела рассказывать о достопримечательностях, мимо которых они проезжали.
День пролетел незаметно. Столько событий, столько новых впечатлений! Ася еле успевала за всем уследить.
Переговоры начались довольно успешно. Рудольф уже позвонил Денису Павловичу и сообщил ему первые результаты. Тот, похоже, остался очень доволен. Потом они обедали в ресторане, куда их пригласил Владимир. Затем им пришлось вернуться в гостиницу, так как наступило время сиесты, и весь город забылся послеобеденным сном.
Номер, в котором поселилась Ася, находился на третьем, последнем этаже небольшого здания трехзвездного отеля. Ася вышла на маленький балкончик. Ей до сих пор не верилось в то, что она сейчас видела собственными глазами. Море не спеша перекатывало свои изумрудно-синие волны, словно тоже отдыхало и нежилось в лучах теплого южного солнца. «Где-то там, за морем – Израиль», — подумала Ася, вглядываясь в далекую линию горизонта.
Она покрутила головой. «Интересно, куда выходит окно номера Рудольфа?» Она знала, что его номер находится этажом ниже. Улицы были пусты, магазины не работали. Ася взяла банан из небольшой вазы с фруктами, стоящей на столе, и прилегла на кровать. Они договорились встретиться внизу в пять часов. Вечером еще предстоял поход в типографию, в которой предполагалось печатать их совместное издание. «Как же ей повезло, все-таки…», — с этой приятной мыслью она заснула.
***
Заканчивался третий день их пребывания на этом гостеприимном острове. Уставшие от напряженной работы и довольные тем, что смогли выполнить данное им задание, они шли вдоль берега моря и думали, как бы интереснее использовать оставшиеся два дня командировки. Собственно, вариантов тоже было только два: первый, как предлагал Рудольф, совершить краткую экскурсию в Израиль, и второй – просто поваляться на пляже и позагорать. Единогласно был выбран первый вариант, и Рудольфу рано утром предстояла покупка билетов.
Прибрежные кафе щеголяли друг перед другом, стараясь привлечь посетителей. Где-то играла музыка, где-то сверкали разноцветные огоньки, но у дверей каждого из них стоял, как правило, хозяин заведения, и приглашал зайти именно к нему, яростно жестикулируя и выкрикивая русские названия блюд. Почти перед каждым кафе висело меню на русском языке, написанное от руки и с большим количеством ошибок.
- Смотрите-ка, живые музыканты! – Ася показала рукой на окно одного из них. – Давайте, зайдем?
Они сели за столик и сделали заказ. Официант, молодой стройный юноша, сразу принес несколько теплых булочек и тарелочку с красиво вырезанными цветочками из сливочного масла.
- Здесь такой вкусный хлеб, — сказала Ася, намазывая на него масло. – Можно больше ничего и не брать.
- Сколько езжу в эти страны, не перестаю удивляться: как можно столько есть?
- Да, уж. Порции здесь – «от души». Я и половину не могу осилить. Каждый раз все меньше и меньше заказываю, так они овощей докладывают. Боятся, наверное, чтобы я голодная не ушла.
Музыканты ходили по небольшому залу кафе и пели, в основном, греческие песни, подыгрывая себе на необычных струнных инструментах. Красиво пели, с азартом. Иногда они останавливались у какого-то столика, и тогда люди, сидящие за ним, начинали им подпевать. Потом подхватывали и остальные, кто-то даже пускался в пляс. Народ отдыхал.
Ася постепенно тоже заразилась этой атмосферой непринужденности и раскованности. Наконец, музыканты подошли и к ним. Один из них что-то шепнул другому, и они запели «Калинку». На ломанном русском, но Асе было так приятно, что она не удержалась и громко стала петь вместе с ними, хлопая в такт в ладоши. Рудольф был более сдержан в своих эмоциях, но чувствовалось, что ему это все тоже очень нравится.
В отель возвращались уже в первом часу ночи.
- Рудольф, куда Ваше окно выходит?
- На крышу.
- Как, на крышу. Вы же на втором?
- А там – какой-то навес над боковым входом. Мое окно как раз над ним.
- Почему бы Вам не сменить номер?
- Так мы все равно только ночевать приходим. Так что, какая разница?
- А из моего – море видно. Красиво так!
- Да, море здесь действительно прекрасное. Завтра насмотримся, плыть предстоит долго. Ну, что ж, пойдем отдыхать? Труд путешественника – тяжелый труд.
- Значит, завтра — во сколько?
- Я Вам позвоню часиков в десять. Думаю, что до этого времени успею заказать билеты. А у вас будет возможность как следует выспаться. Спокойной ночи.
- И Вам — спокойной!
Ася поднялась в свой номер. Прохладный душ немного снял возбуждение прошедшего вечера. Она легла и, даже не успев ни о чем подумать, погрузилась в глубокий сон.
Рудольф листал толстую справочную книгу, которую он взял у портье. Он решил заранее подобрать несколько адресов и телефонов, чтобы завтра с утра не тратить на это время и сразу заняться билетами. Просмотрев всю книгу, он вышел на площадку перед окном. Здесь уже стояло несколько пластмассовых стульев и столик с пепельницей. Видимо, прежние постояльцы использовали это место для курения, а администрация отеля не возражала.
Вдруг он почувствовал какой-то толчок. Рудольф встал и сделал несколько шагов. «Показалось, наверное», — подумал он. – «Устал, пора идти спать». В это время толчок повторился с большей силой. «Неужели – землетрясение?» Ему уже приходилось бывать в таких переделках, и он знал, что в этих случаях нужно собирать документы и выходить на улицу.
Рудольф быстро зашел в комнату. Толчки стали более частыми и сильными. Он сел в кресло, раздумывая, что делать дальше. Люстра на потолке начала раскачиваться, и ему вдруг показалось, что потолок наплывает прямо на него. Рудольф схватил телефонную трубку и стал набирать номер Асиной комнаты. Ему никто не ответил. «Спит», — подумал он, машинально хватая папку с документами. – «Надо ее разбудить». Рудольф взялся за ручку двери, и в этот момент раздался страшный грохот. Его отбросило через открытое окно прямо на крышу, на которой он недавно стоял. Рудольф обхватил руками и ногами столб, подпирающий ее, и спустился на землю. Он обежал здание отеля, надеясь войти через центральный подъезд. Но его не было. Половины этого трехэтажного здания вообще не было. Рудольф стоял и смотрел, как над грудой камней поднимается густой столб пыли.
Он кинулся на эту груду развалин и стал яростно оттаскивать камни руками.
Толчки прекратились так же внезапно, как и начались. Улица постепенно заполнялась людьми. То тут, то там зажигались карманные фонарики, свечки, спички. Крики спасающих, стоны раненых. Все смешалось в одной пыльной, наполненной ужасом и болью, суматохе…
… «Еще совсем темно», — подумала Ася, открывая глаза. – «Хорошо, можно поспать». Она попыталась повернуться на другой бок. «Почему одеяло такое тяжелое?» Ей захотелось отбросить его в сторону, но у нее опять ничего не получилось. Ноги и руки словно застыли в каком-то скрюченном положении, и Ася почти уже их не чувствовала. Она попыталась пошевелить пальцами. Это вызвало нестерпимую боль.
«Что это со мной? И форточка вроде открыта, почему так душно?» Ей не хватало воздуха. С каждым вдохом его становилось все меньше и меньше. «Как же хочется спать!» — подумала Ася и сладко зевнула. – «Спать, спать…»
«ЭЛЬ МЕЛЕХ НЕЭМАН. ШМА ЙИСРАЭЛЬ АДОНАЙ ЭЛОГЭЙНУ АДОНАЙ ЭХАД…»
Откуда взялись эти слова, которые Ася говорила перед сном когда-то в детстве? Она уже много лет не произносила их. И сейчас не произносила, но они кружились и кружились в голове, навевая еще большую дремоту…
И снова этот сон… И снова странные путники, бредущие по пескам… Знают ли они, куда идут? И кто их ведет по этим нехоженым тропам?
И вдруг Ася ощутила себя одной из них. Она была среди них и тоже не знала, куда идти, но шла вслед за всеми, подчиняясь какой-то неведомой силе, влекущей их за собой…
Неожиданно вздрогнула земля, и яркий свет озарил все вокруг. Люди остановились и, как завороженные, смотрели на это неземное свечение, не смея приблизиться к нему. Свет! Наконец, свет, тепло, жизнь!
***
Ася очнулась от шума голосов. Она глубоко вдохнула свежий воздух и приоткрыла глаза. Какие-то люди в свете яркого прожектора копошились рядом, что-то громко крича и показывая на нее. Они оттащили деревянный обломок, острым углом давивший ей на грудь, и теперь пытались освободить ноги. Рудольф наклонился к ее лицу:
- Асенька, жива?! Потерпи еще немножечко. Уже чуть-чуть осталось. Какая же ты молодец! Ничего, Слава Богу, обошлось! — Приговаривал он, откидывая в сторону остатки мелких камней и глины.
Асю завернули в теплое одеяло и уложили на носилки. Она посмотрела вверх. Прямо над ней висела огромная круглая луна. Рудольф проследил за ее взглядом.
- Помнишь, что тебе бабушка говорила? – он подоткнул уголок одеяла ей под ноги. – Поспи. Самое страшное уже позади.
Два молодых человека подхватили носилки и побежали к машине «Скорой помощи».
Рудольф провел рукой по, покрывшимся толстым слоем пыли, щекам и устало опустился на большой камень. «Господи, помоги ей! Помоги!»
Июнь 2003
Социальные профили